В те далёкие годы я преподавал английский язык в средней школе. Если на «открытых уроках» по физике, географии и даже по математике, проверяющие хоть что-то понимали, то на уроках иностранного они не разбирали ни слова. Количество их посещений от этого не уменьшалось. Годовую проверку английского в шестых классах возглавила заместитель заведующего районным отделом образования Дубенко — преподаватель украинского языка и литературы. Руководство школы дрожало только при упоминании её имени.

Узнав о её приходе за полчаса до проверки, мы начали действовать.

6-«Б» был средним по успеваемости классом и не показывал блестящих знаний. Для проверяющей Дубенко был придуман театральный приём. Я объяснил ребятам, что чтение текстов из учебника и их переводы будут происходить как обычно. В случае же неожиданных вопросов, они должны были с умным выражением лица перечислять по-английски весь известный им набор предметов по знакомой схеме «дыс из а тейбл». Остальное я брал на себя.

Чтения и переводы наскучили проверяющей Дубенко на третьем учащемся, и она перешла к вопросам.

— Вызовите, пожалуйста, Федотова, — попросила она меня.

Я вызвал Федотова. Он посещал школу без портфеля, не более двух раз в неделю, ибо активно помогал отцу не только шить, но и сбывать самодельные джинсы. Снабжение производства нитками и фальшивыми ярлыками тоже лежало на его плечах. Частое отсутствие на занятиях он объяснял тем, что ищет портфель, в котором остались тетради и учебники. Этот довод трудно было оспаривать. Преподавателю физики он внушал, что хочет быть физиком, преподавателю биологии, — что хочет быть биологом, преподавателю математики — что математиком, и так далее. Мне он никогда не говорил, что хочет стать преподавателем английского, но варианты на тему «дыс из э тейбл» знал. На него можно было положиться во всех серьёзных вопросах, кроме связанных со школьной программой.

— Спросите Федотова по-английски: «Что принесла нашему народу Советская власть?» — попросила Дубенко.

Я перевёл вопрос. Глаза Федотова засветились, и он «понимающе» закивал.

— Дыс из э тейбл, дыс из э уиндоу, дыс из э пен, дыс из а бук, дыс из э блэкборд, дыс из э пенсл.

Теперь «понимающе» закивала головой Дубенко. Я сказал «гуд», и Федотов продолжал:

— Дыс из э дор, дыс из э бэг, дыс из э герл, дыс из э бой, дыс из э скул.

Я «перевёл»:

— Федотов говорит, что Советская власть принесла нашему народу освобождение от буржуазной действительности, раскрепостила его силы и позволила наиболее полно выявить талант каждого. Также, советская власть дала нашему народу бесплатное образование.

— Очень хорошо! Ещё один вопрос. Спросите, пожалуйста, Федотова, что он думает о нашей пионерской здравнице «Артек», — попросила Дубенко.

Я перевёл. Глаза Фёдорова снова загорелись, и он чётко сказал:

— Дыс из э ноут-бук, дыс из а тычэр, дыс из а тычерз рум, дыс из э лывинг рум.

Я «перевёл»:

— Он сказал, что «Артек» — лучший пионерский лагерь в мире, и он очень хотел бы побывать там, но для этого нужно ещё получить много хороших отметок в школе.

— Достаточно. Очень хорошо, — сказала Дубенко. Она явно осталась довольна его ответом. — Можете ставить ему «пятёрку».

Я поставил. Это была самая большая неожиданность для Федотова, ибо за редкую в его практике «тройку» он обычно получал от отца пять рублей, и дома ему было обещано, что если он когда-нибудь получит «четвёрку», ему будет куплен велосипед.

Следующей отвечала Маша Ефимова.

— Так, — продолжала Дубенко, — спросите, пожалуйста, Ефимову, кем она хочет стать после окончания школы.

Я перевёл. На Машу тоже можно было положиться. Она знала все темы, кроме одной — «Кем я хочу быть», но условия игры приняла.

— Дыс из э тейбл, дыс из э уиндоу, дыс из э пен, дис из э пенсл, дыс из э бэг, дыс из э лывинг рум, дыс из э дайнинг рум, — легко сказала она.

Я «перевёл»:

— Машенька сказала, что она после окончания школы хочет поступать в педагогический институт, чтобы стать учительницей географии.

— Отлично! — прокомментировала проверяющая Дубенко.

Я перевёл.

— А спросите, пожалуйста, Ефимову, хочет ли она стать комсомолкой.

Я перевёл. Маша улыбнулась и громко сказала:

— Дыс из э пайониэрз рум!

— Да, ей очень хочется вступить в комсомол, когда она перейдёт в восьмой класс, — «перевёл» я.

— Отлично! — сказала Дубенко. — У вас такая сильная группа! Вижу, как вы хорошо работаете с классом! Можете поставить Ефимовой «пятёрку».

Я поставил.

— А теперь послушаем Конькова.

Коньков подошёл к столу. Он не знал ничего ни по одному предмету, но невесть откуда подцепил несколько ивритских словечек и выражений. Фамилию же свою он оправдывал тем, что передвигался по школьным коридорам, изображая конькобежца, за что имел кличку «коньки». Я немного засомневался в нём, но глаза его говорили: «Я вас не подведу, будьте уверены!»

— Спросите, пожалуйста, Конькова, что он знает об английских тред-юнионах, — попросила Дубенко.

Это было больше, чем мог знать даже отец Конькова, заслуженный футболист республики. Я перевёл. Коньков глубоко вздохнул и выпалил:

— Дыс из э слипинг рум, дыс из э дайнинг рум, дыс из а скул, дыс из э дор, дыс из э гёрл, дыс из э бой, дыс из э класс рум, дыс из э блэкборд, дыс из э ярд, дыс из а фейс.

— Вери гуд, — сказал я и «перевёл» ответ Конькова:

— Коньков считает, что английские тред-юнионы заложили основательный фундамент в формирование рабочих профсоюзов во всём мире. Ещё он сказал, что только в Советском Союзе профсоюзное движение поднялось на небывалую высоту и продолжает неуклонно подниматься.

— Очень хорошо, сказала Дубенко. — Переведите это Конькову, пожалуйста.

Я перевёл это как «вери гуд».

— Спросите теперь Конькова, уверен ли он в своём будущем.

Я перевёл. Коньков шмыгнул носом, почти невидимо оттолкнулся правой ногой от паркета и, оставаясь на месте, сообщил:

— Дыс из э тейбл, дыс из э уиндоу, дыс из э бук, дыс из э пен, дыс из э пенсл, дыс из э бэг.

— Гуд, — сказал я и «перевёл» его ответ:

— Коньков сказал, что сейчас он уверен в своём будущем как никогда.

— Отлично! — сказала Дубенко. — И — последний вопрос. Спросите, пожалуйста, у Конькова, каким он видит своё будущее…

То ли сложные вопросы проверяющей исчерпали скромные познания Конькова в английском языке, то ли её похвалы рассредоточили его внимание, но Коньков, не моргнув глазом, вдруг выпалил фразу на иврите: «башана хабаа бирушалаим!..»¹

— Достаточно, — перебила его Дубенко. — Замечательно! О таких учениках можно только мечтать. Отличная группа… Спасибо за хорошие знания, ребята!

Группа сияла от восторга.

— И вам спасибо за посещение нашего урока, Валентина Ивановна, — ответил я.

— Не буду больше вам мешать, продолжайте работать, — улыбнулась на прощание проверяющая, собирая свои бумаги.

Я проводил её до двери, тепло распрощался и думал только об одном — чтобы группа не расхохоталась до того, как Дубенко скроется за поворотом коридора…

¹В следующем году – в Иерусалиме (ивр.)

Эдуард ХВИЛОВСКИЙ (Нью-Йорк)

Источник: vestnik.com